§ 3. Эволюция научного знания

Поппер очень много внимания уделяет проблеме роста научного знания. Он полагает, что основной метод развития науки – метод проб и ошибок. После пробного выдвижения первоначальной гипотезы, необходимо стремиться найти для нее различные контрпримеры (фальсификаторы). Рано или поздно такие контрпримеры находятся, гипотеза оказывается ошибочной и отбрасывается, заменяясь новой гипотезой. Поппер специально не формулирует принцип поиска примеров для гипотезы. Это получается как бы само собой, - в результате поиска контрпримеров, когда они на самом деле могут оказаться примерами. В конечном итоге, в философии науки Поппера явно присутствует асимметрия между верификацией и фальсификацией. Даже с учетом понятия устойчивости и степени правдоподобия, Поппер все же подозрительно относится к верификации как возможному «рассаднику» индуктивной методологии, постоянно подчеркивая и выставляя на первый план все оттенки фальсифицирующих процедур. Порою складывается впечатление, что, с точки зрения Поппера, теоретическое знание в науке только для того и нужно, чтобы как можно скорее его опровергнуть. Такая гонка фальсификаций вряд ли присутствует в реальной науке в столь гипертрофированном виде.

Поппер отходит от идеи кумулятивности (накапливаемости) в эволюции научного знания. Поскольку в его модели науки исчезает независимость эмпирического базиса от теоретического знания, то вместе с этим исчезает и автономный эмпирический уровень науки, который в неопозитивистской модели обеспечивал преемственность и согласование разных стадий развития научного знания. Если о какой-то преемственности и можно говорить, то только о преемственности проблем в истории науки. Что же касается научных теорий, то они представляют из себя лишь некоторые разновидности частных игр в науку, правила которых могут быть переформулированы игроками с очень большой степенью свободы и прерывностью относительно предшествующих правил. Таким образом, конвенционально-игровой характер первичных оснований науки подталкивает Поппера к отрицанию кумулятивности в развитии научного знания. По большому счету в первичной конвенции нет ничего, кроме произвола. На каком же основании такого рода произвольный фундамент науки должен обеспечивать кумулятивность науки ? Еще один мотив отказа от кумулятивности у Поппера – это его гераклитовский образ вечно текучего и изменчивого научного знания. Некумулятивность, как будто, позволяет обеспечить большее разнообразие научного знания, его более изменчивый и нерегулярный характер. Модель эволюции знания у Поппера достаточно близка дарвиновской модели эволюции, в основе которой, как известно, лежат мутагенез (процесс случайного возникновения мутаций) и селектогенез (процесс отбора благоприятных мутаций и выбраковывания неблагоприятных). Роль организмов в модели эволюции Поппера играют научные гипотезы, роль среды – разного рода примеры и контрпримеры. Все гипотезы-организмы рано или поздно вымирают, заменяясь новыми гипотезами, которые также вымрут… Поскольку новые гипотезы возникают на основе проб-мутаций, то последующая гипотеза может быть в произвольном – не обязательно кумулятивном - отношении к предыдущей.

Итоговая схема эволюции знания в философии науки Поппера выглядит следующим образом:

                                                      Tⁱ₁

                                 … ® P_i   ® Tⁱ₂ ®  EE  ® P_i+1 ® …

                                                      Tⁱ₃

P_i – i-я проблема,

Tⁱ₁, Tⁱ₂, Tⁱ₃ – теории, выдвигаемые для решения проблемы P_i,

ЕЕ – эмпирическая проверка, в конечном итоге фальсифицирующая все теории,

P_i+1 – новая проблема, возникшая в результате фальсификации всех теорий.

Эволюция знания движется от проблемы к проблеме, все более углубляя проблемность без углубления (кумулятивности) теорий. Теоретическое знание вообще в такой модели играет некоторую преходящую и служебную роль, позволяя в конечном итоге лишь порождать более глубокие проблемы. Не удивительно, что столь парадоксальная модель «роста» знания (о росте знания здесь в строгом смысле и говорить нельзя) вызывала неоднократную критику. Самое слабое место такой модели – попытка утвердить глубину проблемности вне всякой связи с глубиной возможного ответа на эту проблему. По-видимому, более глубокий вопрос потому и глубок, что он предполагает и более глубокий ответ, поэтому вряд ли возможно говорить о кумулятивности проблемности, полностью отвергая кумулятивность научного знания. Здесь нужно либо вернуться к идее кумулятивности, хотя быть может в ином варианте, чем это было в неопозитивизме, либо отказаться от кумулятивности вообще – в том числе и на уровне научных проблем.

В конце этой главы мы позволим себе привести сравнительную таблицу, составленную на основе данных из книги А.Л.Никифорова «Философия науки» [27] , удачно проясняющую, с нашей точки зрения, отношение между собой моделей науки в неопозитивизме и у Карла Поппера.

Вопросы ко 2-й главе

1. Приведите примеры потенциальных фальсификаторов для тех или иных

    медицинских теорий.

2. Приведите примеры медицинских конвенций.

3. Соответствует ли, с вашей точки зрения, история медицины модели эволюции

    научного знания Поппера?