§ 7. Наука в обществе

Остановимся теперь кратко на существовании науки как научного сообщества, т.е. как социального макросубъекта. В первое время после своего появления наука не была столь социализирована, как сегодня. Она ограничивалась в основном элитарными группами ученых, которые своими средствами осуществляли научные исследования и поддерживали более высокую этику научной деятельности. Но чем далее развивалась наука, тем больше она начинала оказывать влияние на экономику и политику, культуру и образование. Постепенно научное мировоззрение проникло в общество и культуру, вошло в систему воспитания и образования, стало активно влиять на экономику и политику. Так постепенно наука приобрела общественное значение, стала общепризнанной государственной деятельностью, получила статус самостоятельной профессиональной категории, оформилась в виде множества общественных организаций со своим государственным финансированием. О такой социализированной науке говорят как об общественном институте: наука приобрела статус общественного института. Возникла наука не просто как отдельный ученый или небольшая группа ученых, возникла наука как общественная сфера жизни, наряду с политикой, экономикой, нравственностью и религией. В этом смысле мы и говорим о науке как о социальном макросубъекте. В отличие от других наук, медицина достаточно рано формируется в виде профессиональных корпораций врачей, которые не только занимаются лечением, но и проводят научные исследования на уровне требований своего времени.

Наука как социальный макросубъект имеет ряд существенно иных определений, чем индивидуальный ученый или небольшая элитарная научная группа.

Активность науки как социального макросубъекта протекает на более высоком уровне существования – это уровень больших общественных групп, для которых отдельный ученый является своего рода «клеточкой» или «точкой», элементом большого целого. На этом уровне также есть и моменты креативности, и моменты социализации, но последние, по-видимому, выражены гораздо больше, чем первые. Кроме того, творческая деятельность на макроуровне представлена как бы в режиме геологического – растянутого - времени. Наука как социальный макросубъект походит на этакого великана-ученого, который, однако, не может мыслить так быстро и разнообразно, как индивидуальный ученый (ученый-лилипут). Этот великан мыслит медленно, например, лет 50 одну мысль, затем переходит к другой еще на 50 лет. Если отдельному ученому уже давно понятно, что и первая и вторая мысль – это две одинаково неэффективные крайности, которые нужно преодолеть в некотором третьем решении, то ученый-великан может надолго застрять в переходах от одной из этих крайностей к другой, никак не будучи в состоянии понять, что решение лежит в третьей возможности. Таким образом, можно сказать, что креативные способности науки как социального макросубъекта существенно ниже таковых у лучших представителей индивидуальных ученых. Например, в медицине долгое время были запрещены или резко ограничены анатомические исследования на трупах умерших людей, некритично принимались догматические утверждения древних авторитетов. Социальный макросубъект обладает более высокой инерцией и грубостью мышления. В этом – момент снижения качества научного познания с переходом к массовой науке. В то же время у социального макросубъекта есть свои неоспоримые преимущества. Его утверждения воспринимаются как высокозначимые нормы, как суждения, имеющие весовую категорию социального закона, а не просто индивидуального мнения. Поэтому в процессе социализации своих идей индивидуальный ученый стремится отождествить себя с авторитетом науки как социального макросубъекта. Можно сказать и так, что хотя ученый-лилипут очень сообразителен и быстр, но голос его слишком слаб, чтобы быть услышанным многими. Наоборот, ученый-великан (наука как социальный макросубъект) громогласен, но более тупой и медлительный. Перед лилипутом, который к данному моменту считает, что великан в чем-то неправ, стоит непростая задача привлечь к себе внимание великана и сделать его голос своим. В этом процессе лилипуту придется, по-видимому, начать пользоваться разного рода громкоговорителями – прессой, научными публикациями, получением признания. Кроме того, ему придется примеряться к медлительному темпу жизни великана – говорить самому погромче, помедленнее и попроще. Кроме того, социальный макросубъект способен к недостижимой для отдельного ученого аккумуляции накопленного знания, созданию предпосылок достижения эффектов суммирования множества частных усилий отдельных ученых. Одним словом, у великана огромная память. Наконец, социальный макросубъект обеспечен огромными ресурсами деятельности, например, государственным финансированием, которое позволяет вывести научные исследования на недостижимый для отдельного ученого уровень.

В то же время наука как социальный макросубъект гораздо в большей степени подвержена влияниям со стороны политико-экономических сфер общественной жизни, чем индивидуальный ученый. В этих сферах, как правило, царят прагматизм и эгоизм, что неизбежно накладывает отпечаток на научную этику.

Так, по нашему мнению, вместе с преимуществами своей социализации современная наука пожинает и горькие плоды этого процесса. Не столько наука сама по себе, сколько ее превращение в сферу общественной жизни при условии далеко не достаточной духовной готовности общества к обладанию более мощными наукоемкими технологиями привело ко многим кризисным явлениям современности.